Цінність цього твору підвищується тим, що автор сам брав участь у роботі ініціативної групи, яка підняла питання повернення нашому місту історичної назви на місцевому референдумі. Свої враження і спогади у властивій іронічній манері Віктор Шендрік виклав у романі, який був написаний у 2014 році. Герої, яких автор поселив у сюжетній лінії сучасного міста, мають своїх прототипів і їх легко впізнати навіть після зміни імен. Паралельно Шендрік створює своє бачення історії міста на початку ХХ століття. Хоча у 1991-му році Артемівськ не став Бахмутом, у романі Віктора Шендріка історична справедливість була відновлена.
Глава з роману “Девяносто первый или путь в бронзу” друкується з дозволу автора. Якщо ви бажаєте прочитати роман повністю зветайтесь до автора.
«Я свалял дурака…»
– О Боже, да кто там ещё?! – Эдит села на кровати и накинула на плечи халат.
Звонил телефон. Эдит подошла к журнальному столику и подняла трубку.
– Да… Да, это я… Да, у меня… – Недоумённо дернулись под халатиком плечи. – Хорошо, сейчас приглашу…
Она вернулась к растерзанной постели и опустила на грудь Вадика – благо, шнур позволял – телефонный аппарат. Недовольно поджав губы, передала трубку.
– Как ни странно, тебя.
Говорил Дубинский.
– Извини, дело срочное! Ты о провале слышал?
– Чего? – Томно потянулся Капитонов. – О каком провале? Что, резидент наш погорел в Зимбабве?
– Ага, раскололся, бедолага, под пытками. Ладно, я серьёзно. На старой мельнице, во дворе асфальт провалился. Дыра огромная и какой-то ход вглубь уходит и в сторону. Пока никто туда не совался, боятся. Ждут каких-то специалистов, спелеологов, что ли, из Киева. Надо бы нам раньше них успеть. А сначала нужно забежать к Бахрову.
– Понял. Я с тобой. Слушай, это… а как ты меня нашёл? Номер как узнал?
– А ты забыл, где живёшь? Тоже мне, секрет Полишинеля! В нашем-то городе…
Вернув телефон на место, Капитонов спешно принялся одеваться.
– Идти мне нужно. Ситуация там интересная вырисовывается. Сейчас с Дубиной к Бахрову сходим.
– Подожди, я с тобой, – сказала Эдит, расправляя надетые трусики.
– Ну, не знаю, – развёл руками Григорий Афанасьевич. – Бессистемный поиск вряд ли даст желаемые результаты. То, что это тот самый подземный ход, – не факт. Как не факт его существование вообще.
– Но попробовать-то надо! – загорелся Дубинский. – Если вздумал Мазепа прятать клад, то зачем ему идти в чисто поле и копать яму? Не лучше ли сделать это в готовом подземелье? В те годы, вполне возможно, о нём знали все. Нужно рискнуть!
– Конечно, нужно, – согласился Бахров. – Когда пойдёте?
– А вот сегодня и пойдём. Вадик, ты как?
– А что я? Я готов.
– Тогда – с Богом! – не без пафоса подытожил именитый писатель.
Молчавшая до этой минуты Эдит подала голос:
– С Богом и не только – я тоже пойду.
На месте, называемом горожанами «старой мельницей» никакой мельницы на самом деле давно не существовало. От довоенного предприятия осталась лишь площадка, обнесённая полурухнувшим забором, да несколько покосившихся лабазов, в которых размещались, то исчезая, то вновь появляясь, какие-то малопрестижные склады. Ввиду непривлекательности товаров – кого из воров заинтересует склад мешкотары или грабель? – территория почти не охранялась.
Тем не менее, имелась здесь проходная с будкой, и сидели в ней посменно сторожа-инвалиды, главным увечьем которых являлся прогрессирующий алкоголизм.
Идею подпоить сторожа отвергли как расточительную. Решили просто дождаться, когда сторож уйдёт домой. Хотя и не сразу, но так оно и случилось. С началом сумерек страж сомнительных хозяйственных ценностей вышел на улицу, потрогал замок на воротах и, заперев свою будку на ключ, поковылял прочь.
Ломать замки необходимости не возникло – прорехи в заборе позволяли проходить в них, не пригибая головы.
Увидев провал в асфальте, приблизительно три на три метра, Эдит поёжилась. Дубинский включил фонарик.
– Глубоковато. Тут прыгать придётся.
– Ну, прыгать, так прыгать, – Вадик присел у края ямы. – Свети!
Он спрыгнул и посмотрел вверх.
– Эдик, давай, я помогу.
Последним в провал спустился Дубинский. Сомнения исчезли – в боковой стене скважины перед ними открывался зев подземного хода.
– Идём?
– Да уж идём. Чего там…
Подземелье встретило их темнотой, обволакивающим холодом и тревожной неизвестностью. Добрую сотню метров шли молча, освещая неровные стены лучами фонариков. Обнаружить даже следы какой-либо кладки не удалось, на всём протяжении бурели грунтовые стены, иссеченные ударами кирки. Кровлю кое-где подпирали полусгнившие деревянные стойки.
– Может, сделаем привал? – Остановился Дубинский.
– Давайте, конечно. Перекусим. Я захватила бутерброды. – Эдит стряхнула с плеч небольшой рюкзак. – А воды кто-нибудь взять догадался?
Капитонов поднял полу ветровки и показал закреплённую на брючном ремне армейскую флягу. Уселись на земляном полу.
– Да, жутковатое место, – прожевав, отметил Вадик. – И, скорее всего, пустышку мы тянем. Пока ничего похожего на тайник не встречалось. Куда ведёт ход и как далеко – неизвестно. Если здесь и спрятано что-то, – нужна техника, хотя бы миноискатели, а так… – Он махнул рукой.
– Да это уже понятно. Но всё равно интересно. – Дубинский посветил фонарём по сторонам. – Почти как в славяногорских пещерах. Только надписей нет. «Тут зависали Ленка и Рома Кабан из Нечипоровки».
– Прохладно, однако. – Передёрнула плечами Эдит.
– Так лето ж наверху, – утешил её Володя Дубинский. – Здесь, как в погребе. Зато зимой тепло.
– Обнадёживающе звучит, – кивнул Капитонов. – Так что предпримем? Решай, командир.
– Дальше пойдём, – решительно сказал Дубинский. – Посмотрим, куда этот тоннель выведет.
– В городе байки ходят, что в Печерскую Лавру. Ты до самого Киева идти собираешься?
– Вряд ли он в целости сохранился, до Киева. Но хотя бы немного обследуем. Мы же открытие сделали, как вы не понимаете? Тут же понаедут из разных академий наук, и дры и пры. А информацией владеем только мы. Чем вам не клад?
– Ладно, убедил, – согласился Вадик. – Только давайте прикинем, что у нас с собой из экипировки. Фонарики…
– Бутерброды ещё есть, – подхватила Эдит. – Вода, правда, заканчивается.
– У меня моток верёвки. – Хлопнул Дубинский по своей сумке.
– А у меня вот лопатка сапёрная. – Капитонов поднял в руке инструмент, с которым спустился в провал. – И спичек два коробка. Курева, жаль, маловато…
– Идём!
Шли ещё долго. Антураж не менялся – те же бурые стены, кровля, иногда с вкраплениями белесого минерала. Вероятно, гипса.
Капитонов наконец остановился.
– Всё, Володя! Пора и меру знать. Пошли назад.
– Ну, назад так назад, – неожиданно легко согласился Дубинский.
В этот момент где-то за спинами кладоискателей раздался звук – мягко ухнуло что-то большое, громоздкое. Переглянувшись, они бросились назад и, пробежав шагов пятнадцать, застыли на месте. Путь преграждала стена рыхлой, сбегающей под ноги земли.
– Кранты! – выговорил непослушными губами Вадик. – Обвал!
Дубинский почему-то рассмеялся.
– Надо же! По законам жанра.
– В смысле? – зло спросил Капитонов.
– Да как в книжке. Или в кино. Попадают герои в пещеру – значит, обязательно заблудятся. А если в подземный ход или шахту – тут обвал всенепременно…
– Вова, ты с головой дружишь? – прервал его Вадик. – Ты, может, не понял, что произошло? Я боюсь, книжки тебе читать больше не придётся.
– И что делать? – вдруг севшим голосом спросил Дубинский.
Он опустился на земляной пол, откинулся спиной на стену. Помолчали. «Полёт» Капитонова показывал второй час ночи.
– Делать-то что? – повторил Дубинский.
– Не паниковать перво-наперво. – Капитонов привлёк с себе дрожащую Эдит. – Для начала отойдём подальше – обвал может продолжиться. Разговаривать шёпотом, кровля на соплях держится, от звука может рухнуть.
Сменили место, отойдя шагов на двадцать от обвала, сели у стен. Капитонов продолжил:
– Можно пробовать идти вперёд, но…
– Ты про карстовые пустоты слышал? – уныло спросил Дубинский. – Это – бездна. А фонарики наши садятся.
– Тогда ждать. Утром Бахров начнёт бить тревогу. Нас станут искать.
– Быстро? – спросила Эдит.
– Да кто знает…
Умолкли надолго. Одолевали гнетущие мысли. Как скоро кинутся? Найдут ли? Стоило ли вот так?..
– Фонарик совсем сдох, – Дубинский выругался. – Хорошо, что не лабиринт, два направления у нас всего. Хотя оба… Эх, не успел я Кобылью почистить.
– Вот сиди и вспоминай, чего не успел. Выберемся, а у тебя – готовая программа к действию.
Изводил холод. Сон не приходил. Дрёма порождала жуткие картины.
– Никто не помнит, – спросил Дубинский, – старик Шубин, он только в шахтах бродит или в любом подземелье?
– В голове он обычно бродит! – прикрикнул на него Вадик, ободряя, в том числе, и себя. – Из головы его и гони!
И обернувшись к прижавшейся Эдит, прошептал ей в самое ухо:
– Идеал близок. Мы умрём в один день. Ты – лучшее, что произошло в моей жизни.
Он даже ощутил не совсем уместное сейчас желание, но сдержался – мешало присутствие третьего, Володьки Дубинского. Дёрнул подбородком от уже ненужного познания – не всё, оказывается, можно себе позволить, даже если за этим наступит смерть.
Невыносимо медленно двигалась стрелка часов. Гнетущая тишина синтезировала звуки: шорохи, свист, скрежет… Взбредали в голову поверья о привидениях, неугомонных духах подземелий.
– Я сейчас, мне надо.
Эдит встала и ушла вглубь хода, оттуда послышалось журчание. Вернувшись, опустилась рядом с Капитоновым и спросила:
– Когда они хватятся нас, Том?
«Всё! Бредит!» – обречённо решил Вадик, но вдруг вспомнил о приверженности подружки к цитатам. Подыграл навскидку:
– Бекки, я свалял дурака.
Вадик встал на ноги, чтобы размять затёкшие ноги. Чиркнул спичкой. Пламя еле заметно отклонилось от вертикали.
– Бумага! – Толкнул он в плечо сомлевшую Эдит. – У тебя есть бумага?
– Бутерброды в газету завёрнуты.
– Бегом давай.
Он скомкал газетный лист в жгут и поджёг. Повёл вдоль стены, ближе к кровле. Пламя отклонялось. Капитонов заметил трещину.
– Светите! – Ухватив сапёрную лопатку, он принялся долбить грунт.
Лезвие уходило в стену под потолком всё легче и глубже. Наконец на Капитонова обрушились комья земли, подземелье осветилось, и, в довершение, под ноги ослеплённым искателям приключений упал подсолнух.
– Подсадите! – бросил Вадик.
Верёвка эколога тоже пригодилась. Вогнав лопатку глубоко в землю, Капитонов завязал на ней узел и, бросив вниз конец, помог выбраться Дубинскому. Уже вдвоём, они просто выдернули из норы Эдит.
– Как морковку, – отряхиваясь, сказала девушка.
Вокруг простиралось поросшее подсолнечником поле, в сотне метров, за зеленью посадки, шумела трасса. Вдали различались окраины Степановска.
Город встретил их непонятной настороженностью. Складывалось впечатление, что на улицах в утренний час заметно меньше, чем обычно, машин и прохожих. Не происходило ничего из ряда вон выходящего, но, казалось, витает в воздухе недосказанность и угроза.
– Понедельник, – заключил Дубинский. – И мне, кстати, на работу надо.
В свою квартиру Вадик вошёл, как бы стряхивая усталость и треволнения минувшей ночи. Включил телевизор – на экране кружилась на пуантах балерина. Равнодушный к классической музыке Капитонов передачей не заинтересовался. Прошёл на кухню, распалил газ и выбил на сковородку пару яиц.
Негромко бормотало радио.
– …принятия самых решительных мер по предотвращению сползания общества к общенациональной катастрофе, обеспечения законности и порядка, ввести…
Капитонов потянулся рукой к приёмнику, сделал громче.
– …образовать Государственный комитет по чрезвычайному положению в СССР, ГКЧП СССР, в следующем составе…
