Писатель, художник и наш блогер Николай Фоменко снова радует нашу редакцию и пользователей Общественного медиапортала своим творчеством. Внимание писателя к деталям позволяет читателю проникнуться атмосферой сюжета и стать его соучастником, наблюдая за за жизнью героев, мы проникаем в мир человеческих ценностей. На этот раз мастер приготовил нам историю о влюбленном музыканте, который ждет свою возлюбленную.
КОНЦЕРТ
Володя дал ей две контрамарки. Она обещала придти с подругой. Он запомнил ряд и место и ещё в пустом зале отыскал глазами эту точку. Потом он выглядывал из-за занавеса. В зале уже стоял неясный шум: кашель, разговоры, хлопанье кресел. Её не было. Он ушёл в глубину сцены. Сосредоточился на звуках гитары — у него была настоящая испанская гитара с сочным коротким звучанием, самая подходящая для фламенко. Он поджал ногу, упёршись в стену подошвой, чтобы гитара легла на колено. На нём была чёрная рубашка с блестящими запонками из горного хрусталя, подаренные отцу кем-то на день Советской армии и двадцать лет пролежавшие в стеклянном футляре вместе с заколкой для галстука. Чёрные волосы, собранные на затылке, глаза, как две сливы и полные губы, сомкнутые в сосредоточенности. Он трогал струны, подкручивал колки, слегка хмурясь. Потом резко опустил гитару, прошёл по сцене к занавесу и снова посмотрел в зал. Её не было. Зал заполнился на половину, но её всё не было.
— Володя, вы тут? Выступаете после танцевального коллектива. Пятым номером. Запомните, пятым, — сказала женщина с листком в руке.
—Хорошо. — Он снова отодвинул ладонью край занавеса. Нет. Повернулся и ушёл со сцены в узкий коридор. На низенькой скамейке сидели девочки-танцовщицы. Костюмер бегала взад, вперёд, женщина с листком заходила в разные комнаты, поднималась на сцену и снова шла по коридору.
— Стул для гитариста приготовили? Василий Петрович, принесите стул. Какой, какой? Хороший, чтобы не развалился. Девочки не оставляйте здесь вещи. Как, куда? В девятнадцатую. Володя, вам мягкий стул?
— Всё равно.
— Василий Петрович, возьмите у меня. Да, там открыто.
Володя ушёл в конец коридора к красному огнетушителю. Стал в прежнюю позу, подошвой к стене и продолжил настраивать гитару. Он был похож на восковую фигуру какой-нибудь знаменитости из музея Тюссо. Ярко сверкали запонки.
— Все минусовки у Саши.
— Девочки у меня заколка выпала.
— Ищи где-нибудь под скамейкой.
— Володя, как договаривались, две пьесы.
Он кивнул головой, не отрывая глаз от грифа.
— Много народа?
— Нормально по нынешним временам. Начинаем. Девочки, мальчики, начинаем. Ксюша, приготовились. Василий Петрович, открывайте.
Ксюша провела ладонью по животу, вытянулась и, надев на лицо улыбку, пошла на авансцену. Она объявила первый номер программы.
Танцовщицы собрались у входа на сцену. Стояли гуськом. Несколько девочек, волнуясь, мяли пальцы.
— Девочки спокойно, спокойно, не волноваться. Володя, стул за кулисой. Сам вынесешь или чтобы кто-то…
— Сам.
— Ксюша, девочки, поехали.
После каждого номера в зале жиденько хлопали.
Девочки выскакивали со сцены в коридор одна за другой, запыхавшиеся, с лицами в красных пятнах.
— Пако де Люсия, хабанера, — объявила Ксюша.
Володя выхватил из-за кулисы стул и направился к микрофонной стойке. Он сел. Перекинул через голову ремень, направил на гитару микрофон, выпрямился и посмотрел в зал. Рядом с нею сидел в свитере коротко стриженный, круглолицый с выступающими скулами. Его рука была продета под её руку и ладонь лежала на подлокотнике сверху её ладони. Их пальцы переплелись. Она спокойно смотрела на сцену.
